Хуан - волкодав из своры Оромэ. Жил в стае, пока не встретился однажды с Келегормом, и не признал его своим вожаком. Хуан мощный и сильный пёс, размером с небольшую лошадь (клиппера), пышная серебристо-белая шерсть, заострённые уши и длинный пушистый хвост.  Может производить впечатление неуклюжего и ленивого баловня, но это на самом деле не так - Хуан с лёгкостью может справиться с целой стаей волков. Однако при этом никогда не нападёт на волка, встретив его в лесу, если только зверрь не угрожает жизни людей. Не тронет щенную или кормящую волчицу. Келегорма любит, уважает, и опекает (при этом не показывая последнего слишком явно). С тех пор, как пришлось покинуть Валинор и пуститься в путь, ведущий неизвестно куда, Хуан нередко испытывает раздражение по отношению к хозяину: из-за клятвы, которая самого пса не касается, пришлось распрощаться с привольной жизнью, да и сам хозяин практически позабыл о верном друге. Помимо огромной силы Хуан обладает так же большой выносливостью - не нуждается в сне и отдыхе. Если нужно, может нести на себе большой груз. 

Ночь. В небе светит луна. Весь лагерь спит. Мы несколько дней охотились практически без передышки: в этих местах и впрямь много волков. Прочие охотничьи псы давно уже свалились без сил, но мне отдых не требуется. Прежде я радовался этому, но теперь отсутствие усталости лишь подчёркивает мою непохожесть на других, и в груди что царапает, как кошка когтистой лапой. Один, совсем один. Сильный, быстрый, неутомимый, и потому одинокий. Все мои сородичи остались там, в Валиноре, а простые псы, хоть и милые ребята, но всё же их разум отличается от моего. И при всём при этом у них кроме службы есть ещё любовь. Они могут любить хозяина, могут найти себе пару. Мне же некого любить. Келегорм мой лучший друг, но нам обоим чего-то не хватает, чтобы чувствовать себя счастливыми. Для него это - исполнение клятвы, а для меня? Сам не могу понять. В последнее время хозяин сильно изменился. Он перестал хвалить и гладить меня, и вообще почти не смотрит в мою сторону. В глазах его теперь так редко можно увидеть ласку, лишь стремление вперёд и вперёд, неизвестно куда. Я тычусь носом в его ладонь, кладу лапу на запястье, верчусь вокруг себя, ловя собственный хвост, но он ничего не замечает. Только бормочет сквозь зубы проклятия. Порой я ненавижу его за эти глаза, за равнодушие ко мне, за то, что это равнодушие больно стискивает горло, и хочется задрать голову к небу и завыть в голос, словно ненавистный волк. Хотя боевому псу не пристало плакать. И ненавидеть хозяина тоже нельзя: ведь нас связывает гораздо большее, чем клятва - нить, которая возникает от привязанности друг к другу. Псы не дают клятв и обещаний, они просто идут туда, куда велит идти зов сердца. Я неслышно подхожу к спящему Келегорму, укладываюсь рядом. Спи, хозяин. Что бы ни случилось, какие бы испытания ни пришлось ещё пройти, мы пройдём их вместе. Но прошу, будь со мной поласковее. Так мало прошу...

Хуан считает себя чистокровным ормари, но на самом деле у него есть примесь крови оннар (предположительно четверть). Благодаря этому, у него продолжительность жизни намного больше, чем у чистокровных ормари, и он сумел трижды заговорить вслух.